История

Глава из книги "Город Октябрьский: устремленный в будущее"

Города, как и люди, имеют свою судьбу, свою дату рождения. Несколько десятков поселков и населенных пунктов страны в советские времена были наречены именем Октября, но ни у одного из них нет биографии более замечательной, чем у нашего Октябрьского. Позади 60 лет! Это были годы, спрессованные из самых различных мгновений: трудной романтики первопроходцев - нефте-разведчиков, поисков и находок, радостей и огорчений. Всего хватало в избытке, и это хорошо помнят ветераны — те, кто забивал первый колышек, кто возводил город, кто продолжал их дело.

Этапы большого пути

С какой стороны не подъезжай к Октябрьскому, взору предстает величественная панорама: словно в громадной сказочной чаше взметнулись ввысь многоэтажные жилые кварталы центральной части города, а по краям ее разбежались многочисленные улочки поселков Муллино, Московка, Туркменево, Заитово, Нарышево. Как на ладони (а ладонь эта без малого сто квадратных километров) — корпуса заводов и фабрик, зеленое ожерелье города. Здесь, в молодом (60 лет — это непреклонный возраст и для человека) городе, проживает более 107 тысяч человек, представители пятидесяти национальностей. 5 апреля 1946 года был обнародован Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о преобразовании рабочего поселка Октябрьский Туймазинского района в город республиканского подчинения с подчинением ему населенных пунктов Муллино, Нарышево, Верхне-Заитово, Туркменево и Московка. До этого понадобилось целое десятилетие, что бы доказать: предполагаемая нефтяная целина — это не просто предвидения и гипотезы ученых, а действительность. Превращение сугубо аграрного туймазинского края в нефтедобывающий регион — дело рук удивительных людей. Перед их упорством отступали препоны и преграды, открывались земные недра. Вот как это было 9 января 1936 года. В станционном поселке Туймазы, в кабинете председателя исполкома районного Совета Авзала Вахитова, появился приехавший из Ишимбая бакинский инженер Тейюб Амиркулиев, известивший местную власть о том, что в районе будут бурить разведочные скважины на нефть. Можно представить удивление председателя исполкома!

Нефть испокон веков добывали там, где она сама пробивалась на дневной свет.

Там и искали ее разведчики, там бурили скважины. В туймазинских же краях не было никаких признаков нефтеносности: ни радужных пленок на поверхности ручьев и рек, ни выходов газа. Много лет напряженного труда отдал блестящий советский ученый Иван Михайлович Губкин изучению Урало-Волжских районов. Он неоднократно бывал на нефтеразведках в Башкирии, в Жигулях. Своей рукой начертил геологическую карту равнины между Волгой и Уралом, указал на ней пункты, где наиболее вероятно нахождение нефтяных залежей. Одним из них были Туймазы. Тейюбу Амиркулиеву и предстояло подтвердить или опровергнуть утверждения Губкина.

Амиркулиева направили в наши края тоже не случайно: у него были знания, опыт, преданность делу. Хлопот у организатора бурения оказалось много. К приезду рабочих требовалось подготовить жилье. Подыскивал в Туймазах помещение для конторы, нанимал лошадей, доставал корма и топливо — словом, основывал хозяйство новой разведки.

Из Ишимбая приехали в Туймазы пока немногие. Их устройство больших сложностей не составило. Колхозники радушно встречали неожиданных гостей, уступали им в своих избах лучшие места, по-братски делились всем, что имели сами. Сложнее было с рабочими. Ими стали местные жители, не имевшие никакого представления о буровом деле. Пришлось их учить, наставлять, терпеливо приобщать к технике, к новому труду.

Начали строить буровые. Промерзшая земля не поддавалась кирке и лому. Разводили костры, отогревали грунт, потом копали котлованы, рыли ямы под фундаментыи стойки. Со станции в Нарышево доставляли бревна. Здесь, около строившихся буровых, деревенские умельцы распиливали их на брусья и доски. Пильщиками командовал вышкостроитель Миргасим Мугинов, с десяток лет работавший в артели плотников-вышкарей на грозненских промыслах.

Буровую строили целиком из дерева, сколачивали из досок и брусьев. Полторы сотни кубометров леса тратили. Доверяли это дело самым искусным мастерам. Летом 1936 года амиркулиевцы начали бурить первую нарышевскую скважину. Дело шло очень медленно. Долота, привезенные из Баку и Грозного, оказались малостойкими. Там, на юге, грунты мягкие, а в Башкирии — камень. Редкий день удавалось пробурить два-три метра. Подчас долото изнашивалось, пройдя всего несколько сантиметров. А на замену его уходили многие часы изнурительной работы.

За десять месяцев едва добрались до глубины одного километра. Нефти не обнаружили, хотя, по расчетам, продуктивный пласт должен быть на этих глубинах. И вот в апрельcкую ростепель, когда солнце яростно сгоняло остатки снега с нарышевских холмов, Амиркулиеву принесли телеграмму: туймазинская разведка ликвидируется, следует немедленно прекратить работы, демонтировать буровые, людей и механизмы направить в Ишимбай.

Приказы не обсуждают, их выполняют. Но как объявить такое людям, вместе с которыми целый год жил надеждой на открытие? Ведь все уже привыкли к мысли, что нефть здесь обязательно найдут. И эта уверенность была так велика, что буровики все-таки решили довести дело до конца.

В хлопотах и радостных заботах прошли еще недели. И вот уже скважина оборудована, перфораторщики прострелили стальную обсадную колонну сотнями отверстий в зоне продуктивного горизонта, равномерно ходит в скважине сваб — стальной поршень на канате, вытаскивая наружу глинистый раствор и воду. На каком-то заходе сваба скважина глухо ворчит, потом фыркает, раз от разу все чаще, и вслед за свабом над устьем взлетает столб черной жидкости, опадая жирным липким дождем на мостки, на седую полынь.

На карте Родины появился новый нефтяной район — Туймазинский». Это событие оказалось поворотным для сотен тысяч людей, ставших вершителями исторических перемен. В июле была открыта промышленная нефть второй разведочной буровой, в сентябре — третьей. Вырисовывались контуры крупного нефтяного месторождения. А в сентябре 1938 года в поселке Туймазы был создан трест «Туймаза-нефть», ставший флагманом нефтедобычи Башкортостана и всей отрасли.

Так думали и буровой мастер Василий Лебедев, и бурильщик Дмитрий Шишов, и все остальные. Зачем демонтировать вышку сейчас, в распутицу, когда никуда не проберешься. Так чего же стоять без дела?

И бурение продолжалось. Вот как описывался в журналистском материале самый кульминационный момент. «...В конце мая, когда долото дошло до глубины 1150 метров, буровой рабочий Сахаб Гимаев стоял у желоба, по которому неторопливо текла из скважины струя глинистого раствора. Неожиданно на серой поверхности струи появились черные сгустки. Их становилось все больше, они сливались в сплошные струи. Еще не зная, что это такое, Гимаев кликнул мастера. Лебедев, едва лишь заглянув в желоб, понял: это нефть! Весть об открытии мгновенно облетела разведку. Рабочие собрались на буровой. Сразу как-то забылись трудности и лишения, бесконечные тревоги и волнения. Нефть нашли — вот что самое главное, самое дорогое!

Начальник разведки поехал в Уфу и Ишимбай добывать обсадные трубы, хлопотать о доставке станка-качалки и о многих других вещах. Приказ о ликвидации туймазинской нефтеразведки сам собой как бы перестал существовать.

Соцгород вместо Шайтан-поля

На месторождение съезжались буровики, строители. Их селили в деревнях поблизости от рабочих мест, ведь тогда об асфальтовых дорогах, вахтовых автобусах только мечтали. Ходили пешком, а транспорт был исключительно гужевой. Скоро прибывающих нефтяников расквартировывать стало некуда. Встал вопрос о строительстве жилого поселка. Комиссия по определению его местоположения приняла решение заложить поселок у подножия Нарыштау, между деревнями Туркменево, Нарышево, Верхне-Заитово и Муллино. Место это называли Шайтан-полем: никакой растительности, бугры да воронки, а свирепые ветры дуют круглый год. Но под ним не было нефти.

Застройка нового населенного пункта, который стали называть Соцгородом, велась бурно, но хаотично. К концу 1938 года построили десять четырех - квартирных деревянных домов — начало будущей улицы Девонской. Они прослужили до середины пятидесятых годов — лишь тогда на их месте возвели капитальные здания.

Строительство поселка проходило в непростых условиях. Сложно было со стройматериалами, транспортом. О средствах механизации и говорить не приходилось. Выручали смекалка и энтузиазм людей. Рядом с Соцгородом нашли глину, смешивая ее с соломой, привозимой из близлежащих деревень, изготавливали саманный кирпич. Песок, гравий, бутовый камень — все это тоже оказалось на месте и служило стройматериалами. В Московке построили полукустарное гипсовое производство, оно многие годы выручало строителей: известняка, годного для обжига, вокруг оказалось много. Появились баня, столовая, пекарня, почта, магазин, медпункт…

Летом 1939 года нефтяники заготовили более тысячи кубометров березового леса и построили три общежития, в которые вселилось около ста семей. В одном из бараков разместили школу. Запустили дизельную электростанцию — в жилье пришло электричество. Через год жилищный фонд поселка пополнился еще десятью четырехквартирными домами и несколькими бараками из саманного кирпича. Началось строительство первого квартала двухэтажных домов из бутового камня. Но нужда в жилье не уменьшалась: людей приезжало все больше. Рядом с буровыми вырастали «самострои»: люди мастерили жилища из того, что попадалось под руки (ящики, старое железо, куски стекла), только бы укрыться от ветра и дождя.

К 1940 году буровики пробурили 79 скважин, их дебет составлял 279 тонн нефти в сутки. Но она полностью сжигалась в топках котельных, дававших пар производству и вжилые дома. На нефтеперерабатывающий завод первый эшелон нефти был отправлен только весной 1940 года.

Новый поселок именовался Соцгородом, это не было его официальным названием. Ни один житель не остался в стороне от обсуждения того, какое имя дать поселку. Варианты были разные, победил тот, который город носит сейчас. Указом Верховного Совета РСФСР от 16 марта 1940 года населенный пункт Октябрьский при Туймазинских нефтепромыслах был отнесен к категории рабочих поселков городского типа.

Весной этого же года в Октябрьский был переведен трест «Туймазанефть» (сюда же перевезли и здание брускового восьмиквартирного дома, в котором он размещался в Туймазах).

Площадь месторождения оказалась огромной, но горизонт небогатый. Фонтаны быстро угасали. Нефть была сернистая.

Грянула война. Ушли на фронт многие промысловики, их заменили женщины и подростки. Станки изношены, трубы давно отслужили свой срок, но на карте месторождения появлялись все новые родники нефти. Трудились туймазинцы самоотверженно, понимая, как необходимо горючее фронту, стране. Сутками находились на промысле инженеры Е. Щитова, А. Жданов, операторы Е. Мухина, Б. Мухамадышин, многие другие специалисты, рабочие. Дневал и ночевал в своем кабинете Тейюб Амиркулиев. Люди делали свое дело не щадя себя, но в месторождение стали вкладывать все меньше и меньше средств. Заканчивалась проходка скважины — и буровой станок отправляли в освобожденные от врага нефтяные районы. Стали туда же переводить и буровиков: там скважины давали по нескольку десятков тонн в сутки, а стране очень нужна была нефть, много нефти. Но в рядах туймазинских нефтяников-первопроходцев были люди, которые не хотели мириться с мнением о бесперспективности месторождения, они верили: в здешней земле хранятся огромные нефтяные запасы. Геологи М. Мальцев, Т. Золоев, М. Горяник помнили слова И. Губкина, который призывал разведчиков земных недр бурить глубже, бурить настойчиво и непреклонно. Нефть скрыта в девоне, и запасы ее неиссякаемы, их хватит на несколько поколений. Ученики Губкина не раз и не два настойчиво убеждали руководителей наркомата нефтяной промышленности, «Башнефтекомбината» в необходимости вести разведку девонских пластов в Туймазинском районе. И все-таки получили добро на разведочную скважину на склоне Нарыштау. Она значилась под номером 100.

29 февраля 1944 года началось бурение «сотой». Скорость его по тем временам была высокой. Уже в сентябре бригада В. Андряшина достигла девона. Керн, извлеченный из скважины, был пропитан нефтью, причем без резкого сернистого запаха. Звучали предложения ввести скважину в действие: пусть она работает на победу. Но управляющий трестом И. Нифантов, геолог М. Мальцев решили продолжить бурение, пройти девон полностью. И не ошиблись: под первым девонским пластом оказался второй, еще более мощный. Сутками находились на буровой геологи, с нетерпением ожидая каждый подъем керна. К концу месяца «сотая» прошла почти через весь девонский слоеный «пирог».

26 сентября к скважине потянулись сотни людей, чтобы наблюдать за первым девонским фонтаном. Вечерело. Буровой мастер Андрей Трипольский, добуривавший после Андряшина «сотку», продолжал свабировать скважину. И вот она «выстрелила» долгожданным фонтаном: пошла девонская нефть!

Она возвестила о начале нового этапа развития Туймазинского месторождения и нефтедобыващей отрасли, которая сыграла значительную роль в подъеме экономики и культуры Башкортостана, способствовала становлению нефтехимии, энергетики, машиностроения. Туймазинское месторождение вошло в пятерку самых уникальных, самых крупных по запасам нефти в мире.

На новом этапе

Отгремел салют Победы. Стали возвращаться на свои рабочие места вчерашние фронтовики. На месторождение прибывали сотни и тысячи специалистов-нефтяников, буровиков, строителей. Все острее вставал вопрос их размещения. Наряду с финскими домами, которые собирали из поступающих деталей, строили жилье из подручного материала, рыли землянки. На площади от нынешних тубдиспансера до музыкального училища в четыре ряда установили брезентовые палатки. Жители поселка дружно помогали строителям собирать финские дома, копать траншеи под фундаменты и водопроводы. Многое тогда делали безвозмездно, в дни отдыха. Работы хватало всем: приехавшим добровольно «за романтикой», за большой зарплатой, бежавшим от деревенской нищеты, а также принудительно переселенным сюда жителям Поволжья, Украины, Крыма, Кавказа, Прибалтики, военнопленным. И те, и другие, и третьи были одинаково плохо одеты и обуты, не знали сытости. Но не роптали, трудились ради счастливого завтра, в котором будут добротная теплая одежда, а не трофейные телогрейки и шинели, настоящая обувь, а не кирзовые сапоги и галоши из автокамер, сытная еда, а не хлеб по карточкам, собственное благоустроенное жилье, а не палатки и землянки. Октябрьский в то время не зря называли Соцгородом: здесь действительно жили устремлениями в будущее и приближали реальность к мечте.

Если на фронтах Великой Отечественной земля была влажной от крови, то на трудовом фронте она была влажной от пота работающих женщин, стариков, подростков. Трудовой героизм нефтяников оценен высоко: в 1946 году тресту «Туймазанефть» на вечное хранение было вручено Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Более 500 тысяч тонн нефти добыли октябрьские нефтяники за годы войны, помогая стране одержать победу над врагом.

Быстро росла трудовая слава молодого города. В провинциальную глубинку из всех уголков Советского Союза приезжали рабочие кадры, грамотные талантливые специалисты. Тот же И. Нифантов прежде работал в Чусовских городках.

Инженер с Дальнего Востока П. Галонский вырос здесь до управляющего трестом, его земляк Т. Золоев завоевал авторитет высококлассного специалиста в должности главного геолога. Сызрань направила на Туймазинское месторождение нефти начальника ПТО, а позже начальника НГДУ «Туймазанефть» Л. Пелевина и заведующего промыслом № 2 В. Уткина. Из Ишимбая приехали В. Ионов, К. Максимов, А. Старков, из Челябинска — В. Стюф. После окончания Московского нефтяного института молодыми специалистами начинали свою биографию М. Мальцев, В. Кривошеев, А. Ахметшин, З. Газизов, К. Баймухаметов. Из далекого Ивано-Франковска на башкирскую землю слава Туймазинского месторождения привела Б. Сандурского.

Такими же одержимыми, жадными, в хорошем смысле слова, до работы были инженеры С. Урманова, Н. Майборода, Х. Гиниятуллин, В. Кобелева и другие. Под стать им трудились операторы по добыче нефти — Герой Социалистического Труда Л. Марданшина, Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии Т. Нуркаев, заслуженные нефтяники Башкирии Х. Казимов, С. Халяфеев, М. Казаков, кавалер ордена «Знак Почета» И. Хайруллин, заслуженные нефтяники БАССР М. Валеева, Р. Халиков, бригадир ремонтников кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почета» Ш. Тухватуллин и еще сотни людей.

За трудовые заслуги более 1500 работников управления награждены орденами и медалями, более 150 человек удостоены почетных званий нефтяной отрасли, страны и республики. Туймазинские промыслы стали своеобразной экспериментальной лабораторией. Здесь впервые в отечественной практике были использованы электроцентробежные насосы. Их разработка и промышленное внедрение велись под руководством ученого А. Богданова при участии специалистов НГДУ В. Рябова, И. Германа, П. Никова, Ю. Бахира, В. Семавина и других.

Здесь зародились и нашли широкое распространение многие прогрессивные методы разработки нефтяных месторождений: поддержание пластового давления, применение при проводке скважин турбобуров и электробуров, форсированный отбор жидкости, подготовка нефти непосредственно на промыслах, автоматизация нефтепромысловых объектов, разработка передовой технологии борьбы с отложениями парафина, создание высокопроизводительных и надежных средств механизации трудоемких процессов, особенно для ремонта скважин, и т. д. Многое сделали для успешного внедрения законтурного заводнения пластов специалисты НГДУ П. Мозжухин, А. Жданов, П. Галонский, Т. Золоев, А. Куликов, П. Кукаев, В. Кобелева, Л. Пелевин, А. Никитин и другие.

Задачу подготовки высококвалифицированных рабочих и специалистов для НГДУ успешно решали местные учебные заведения: техническое училище, открытое в 1949 году, нефтяной техникум и филиал нефтяного института, для которых Туймазинское нефтяное месторождение было учебной и лабораторной базой.

Не будет преувеличением утверждение о том, что НГДУ «Туймазанефть» являлось подлинной кузницей кадров для нефтяной промышленности. Выходцы с этого предприятия внесли достойный вклад в становление и развитие нефтегазодобывающего комплекса России. Коллектив НГДУ дал отрасли трех заместителей министра нефтяной промышленности: П. Галонского, А. Жданова, А. Такоева. Начальниками объединений были выдвинуты Л. Пелевин, Д. Такоев, Б. Сандурский. Получив производственный опыт в НГДУ «Туймазанефть», десятки инженеров затем возглавили крупные нефтяные предприятия: Н. Князев, Б. Густов — НГДУ «Арланнефть», Ф. Дильмухаметов — НГДУ «Южарланнефть», И. Вовченко — НГДУ «Октябрьскнефть», З. Тухватуллин — НГДУ «Краснохолмскнефть», Г. Ремеев — НГДУ «Правдинскнефть», Ф. Хамзин — НГДУ «Когалымнефть», В. Ионов — ОЗНПО, В. Уткин стал заместителем генерального директора объединения «Союзнефтеавтоматика».

Учить, лечить и строить надо всегда

История Октябрьского — это не только коллективная повесть о нефтяниках-первопроходцах, покорителях земных недр, но и яркий рассказ о том, как на пустыре героическими усилиями строителей, работников стройиндустрии был возведен город, который является одним из красивейших в республике. Строители являлись такими же главными действующими лицами, как и нефтедобытчики: они сооружали производственные мощности, строили дороги, возводили жилые дома, социально-культурные объекты поселка, масштабы которого требовали превращения его в город.

В нем проживало более 14 тысяч жителей, имелось 23230 квадратных метров жилья (450 одно-, двухквартирных финских домов, 49 одноэтажных и 15 двухэтажных домов и общежитий), средняя школа (работали 27 учителей, обучались 1020 учащихся, кроме того, были школы в поселках), горбольница на 32 койки (тяжелых больных отправляли в Туймазинскую районную больницу), роддом на 18 коек, поликлиника с четырьмя кабинетами, аптека, ясли на 45 детей и детсад на 100 детей, баня, клуб, пекарня. Улицы в городе были безымянными, хотя они существовали главным образом на схеме еще не утвержденного генерального плана. Первый вариант его выполнен Московской архитектурно-планировочной мастерской братьев В. и А.

Весниных в феврале 1947 года на 30000 жителей. Октябрьский давно перерос этот генплан. Его застройка стала самой крупной строительной площадкой треста «Туймазанефтестрой», созданного на базе перебазировавшейся в конце 1944-го из Уфы части треста «Башнефтестрой».

Представление об условиях жизни и работы в то время могут дать буквально несколько фактов. В 1946 году на площади 2263 квадратных метра проживали 1214 человек — на каждого приходилось в среднем по 1,8 квадратного метра. У коллектива бывшего СУ-5 треста «Центроспецстрой» был большой объем земляных работ, поэтому самой многочисленной профессией в управлении были землекопы — более 300 человек, в основном женщины. Они рыли длинные траншеи, огромные котлованы. Норма — четыре кубометра в день. Ее выполняли и перевыполняли. Если попадались каменистые структуры, женщины долбили их кирками по вечерам. И подобных примеров трудового героизма великое множество.

Значимым событием для города стало введение в эксплуатацию в 1948 году двух капитальных автодорожных мостов через реку Ик, строительство которых осуществлялось под руководством опытного инженера-мостостроителя Л. Олифера. Первый, со стороны поселка Туркменево, строили год и два месяца, он соединил Октябрьский с базами технического снабжения в Уруссу. До этого все грузы доставляли по бревенчатому временному мосту, который в половодье приходилось разбирать. Второй мост, в западной части города, построили за девять месяцев, он ускорил освоение нового месторождения на юго-востоке Татарии, где быстро вырос крупный промысел НГДУ «Туймазанефть».

Определяющее значение для молодого города играл транспорт. Много лет нефтяникам добросовестно служил автовокзал, именуемый вахтовой остановкой, — стоявший на месте нынешнего мемориала «Думы солдата» бревенчатый павильон с крохотным залом ожидания. Людей возили в фанерных фургонах, установленных в кузова обычных грузовиков.

Народу набивалось в них иногда по сто с лишним человек. Ездили в «коломбинах» — так почему-то в народе звали эти экипажи — стоя вплотную друг к другу, в темноте. Лишь в начале пятидесятых появились первые автобусы, вмещавшие до полутораста человек.

Первую автотранспортную контору практически на пустом месте организовал С. Ираидов. Он вместе с водителями, ремонтниками строил из гипсоблоков и саманных кирпичей временные здания. Капитальную и хорошо оборудованную базу возвели позже. А сначала механики, слесари, электрики работали в тесноте и в холоде.

В 1948 году была введена в эксплуатацию первая компрессорная станция — это событие стало рождением управления «Башнефтегазпром» (ныне «Уралнефтегазпромсервис»), призванного осуществлять сбор, подготовку и транспортировку нефтяного газа по всей республике. Прежде весь газ, добывавшийся попутно с нефтью, сжигался в факелах, которых становилось все больше. С открытием компрессорной была начата утилизация газа: он по трубопроводу устремился в топки первых котлоагрегатов Уруссинской ГРЭС, промысловых котельных, к жилым кварталам молодого города. Новоселы с энтузиазмом рыли траншеи для газопроводов. Попутный газ поступал в сеть прямо из скважин, с большим содержанием влаги, жидких фракций. Для частичной осушки придумали простейшие сепараторы: около каждого дома ставили цилиндр из трубы большого диаметра, в него врезали газопровод. Там из газа выпадали жидкие примеси, накопившийся конденсат время от времени удаляли.

Появление и развитие Октябрьского относятся к самому тяжелому периоду в истории страны — войне, послевоенному восстановлению народного хозяйства. На глазах одного поколения людей построен современный город с многоотраслевой экономикой. Да, поначалу добычей нефти и строительством жилья была занята наибольшая часть трудоспособного населения юного города. Но жителям надо было мыться, стричься, лечиться, детям — учиться.

Открывались бани, прачечная, парикмахерские, мастерские по пошиву и ремонту одежды, обуви. Большим событием стало введение в эксплуатацию хлебозавода, который вскоре наряду с выпечкой двух-трех сортов хлеба начал производить кондитерские изделия. Развивалась городская телефонная связь. Открылась вечерняя школа рабочей молодежи, в 1951 году принял студентов нефтяной техникум.

Ветераны Октябрьского помнят, как быстро рос новый социалистический город. На смену деревянным и саманным баракам пришли дома из гипсоблоков, потом из шлакоблоков — горы шлака лежали на каждой крупной железнодорожной станции. Шлакоблочный завод работал в три смены, но этот материал хорош для двух-этажек, а городу предстояло расти не только вширь, но и ввысь. Начиналось строительство высотных зданий, архитектурных ансамблей. Строители создавали жителям необходимые условия для жизни и культурного отдыха.

Первая школа была построена в Соцгороде в 1946 году, директором ее стала Ф. Розенбаум. Даже с учетом поселковых школ в Заитово, Муллино, Нарышево, Туркменево, Московке ученических мест не хватало, занимались в четыре смены. В конце сороковых и в пятидесятые годы было построено десять школ на 4830 учащихся, особенно радовали современные типовые № 10, 11, 15, 16. Число смен сократилось до двух. В те годы на ниве образования работали молодые специалисты, ставшие заслуженными учителями школы БАССР Г. Фаткуллин, А. Корниенко, директора Б. Даниличев, И. Зотов. Более 20 лет городское образование возглавлял заслуженный учитель школы РСФСР Л. Инфантьев.

В сентябре 1951-го введен в эксплуатацию родильный дом, один из лучших на тот момент в Башкирии. В 1953 году горожане получили больничный городок — медсанчасть треста «Туймазанефть» на 380 коек. Вскоре больных стала принимать трехэтажная поликлиника. Тогда же открылся тубдиспансер. Здравоохранение в Октябрьском развивалось так же интенсивно, как и сам город. Вслед за первой поликлиникой была введена в эксплуатацию вторая. Позже, с застройкой восточных микрорайонов города, построены третья и стационар, соединены в один комплекс детские больница и поликлиника. К началу восьмидесятых в городе было пять больниц на 1220 коек, врачебно-физкультурный диспансер, стоматологическая поликлиника, три санатория-профилактория, три детских санатория, сероводородная лечебница.

В трудном 1949-м, когда велика была потребность в жилплощади, один из лучших домов — каменный коттедж на улице Девонской отдали музыкальной школе. Осенью того же года открылся Дом культуры нефтяников со зрительным залом на 438 мест, комнатами для занятий художественной самодеятельностью, библиотекой и читальным залом. На его строительстве энтузиасты добровольно отработали в неурочное время по 200 часов. Предметом особой гордости не только нефтяников, но и всех октябрьцев являлся Дом техники им Ю. Гагарина с большим зрительным залом, введенный в эксплуатацию в 1953 году, позже признанный памятником архитектуры. В 1959 году распахнул свои двери широкоэкранный кинотеатр «Фонтан» с двумя зрительными залами. В числе первых объектов был заложен городской парк культуры, его благоустройство, посадку деревьев проводили в выходные дни и в вечерние часы. Позже появился второй парк — возле Дома техники им. Ю. Гагарина, на воскресниках по озеленению города заложили скверы. Октябрьский прославился не только как нефтяной край, но и как один из самых зеленых населенных пунктов республики и страны. За первые двадцать лет густой зеленью покрылся весь город, его окрестности, неузнаваемо изменились склоны Нарыштау. Площадь лесонасаждений вокруг Октябрьского составила 360 гектаров.

Особенно интенсивная застройка велась в 50—60е годы. За 20 лет жилая площадь города превысила 300 тысяч квадратных метров, за это время возведено 12 школ на 18 тысяч учащихся, 21 детский сад на 1980 детей.

Бурное строительство города обусловило усиленную подготовку рабочих кадров этой профессии: сначала было расширено ремесленное училище, которое готовило каменщиков, маляров, плотников, монтажников, сантехников и рабочих других профессий.

Вскоре оно стало профессионально-техническим училищем, которое ежегодно выпускало около 150 строителей различных специальностей. В связи с развитием жилищного строительства и расширением жилищно-коммунального хозяйства в 1968 году был открыт коммунально-строительный техникум.

В короткие сроки возвести на пустыре красавец город — это тоже подвиг. Раньше здесь было болото — сейчас прекрасная центральная площадь, раньше здесь был овраг — сейчас разбит замечательный сквер, поднялось красивое здание. Продуваемые, как говорится, семью ветрами, и в стужу, и в зной, и в снег, и в слякоть воздвигали строители дом за домом, квартал за кварталом, микрорайон за микрорайоном. Не случайно в 1946 году коллективу треста «Туймазанефтестрой» — одной из крупнейших строительных организаций в Башкирии — за его свершения на вечное хранение было вручено Красное знамя Государственного Комитета Обороны.

В 1954 году в тресте насчитывалось 11 тысяч работающих. За годы его существования там прошли трудовую закалку тысячи людей, многие из них получили большую известность: заслуженные строители РСФСР А. Арсланова и Р. Галеева, заслуженные строители БАССР Р. Фаррахова, И. Манусенко, кавалеры ордена Ленина М. Фазлыева, М. Габдрахманов, ордена Октябрьской Революции Р. Шарифуллин и С. Дадай, Трудового Красного Знамени П. Белоглазов, Н. Чирва, И. Гуз, И. Кирзан, М. Курочкин и другие.

Нельзя не назвать тех, кто посвятил строительству всю жизнь: Т. Булгакова, Н. Рябинина, И. Хренникова, Е. Яровую, В. Колпакова, Г. Пиниккера, В. Попакова. Постепенно Октябрьский превращался в крупный центр производства строительных материалов. Осенью 1952 года был сформирован всесоюзный трест «Востокнефтестройматериалы», он объединил гипсоблочный и шлакоблочный заводы, несколько карьеров, деревообделочный комбинат в Уруссу. Начались их реконструкция и строительство новых предприятий: кирпичных, железобетонных заводов, растворных узлов.

Для эстетически художественного оформления на заводе железобетонных конструкций существовал цех по изготовлению архитектурно-лепных деталей. Индустриализация строительства положительно сказывалась на росте производительности труда и сокращении сроков возведения объектов. На кладку первых пятиэтажных домов, например, бригадам каменщиков требовалось от шести до восьми месяцев. Через два десятка лет такой же объем работ выполнялся уже за полтора два месяца.

Октябрьский приобрел свой современный облик благодаря труду нескольких поколений строителей. Многоквартирные дома, социальные объекты города, его инфраструктура, заводы и фабрики — итог многолетней работы коллектива строительных организаций и предприятий стройиндустрии. У каждого из них за плечами большой и славный путь. Наиболее яркие страницы в возведение Октябрьского вписали тресты «Туймазанефтестрой» и «Востокнефтестройматериалы». Во главе этих трестов и их подразделений стояли С. Бурдаков, С. Власов, А. Волков, Н. Чирков, И. Бомбин, М. Назаров, Л. Олифер, Р. Кудашев, П. Белоглазов, Н. Чирва, И. Емелин и другие крупномасштабные фигуры. Около двух лет коллектив октябрьских строителей возглавлял Герой Советского Союза, впоследствии министр газовой промышленности А. Кортунов. Мастером в СУ-3 треста «Туймазанефтестрой» начинал свою трудовую деятельность будущий министр строительства предприятий нефтегазовой промышленности В. Чирсков.

Производства, ориентированные на женщин

Наличие строительных организаций с их мощным потенциалом, предприятий стройиндустрии позволило успешно решать социальный заказ города: Октябрьскому остро не хватало производственных мощностей, ориентированных на использование женского труда. В числе первых таких производств была швейная фабрика. Тремя годами позже открылась обувная. Еще через три года начал выпускать продукцию фарфоро-фаянсовый завод.

Швейная фабрика в 1957 году представляла собой двухэтажное здание из гипсоблоков, почти все операции там производились вручную. Позже его со всех сторон обступили многоэтажные